Налог у источника в отношении сверхпредельных процентов, задолженность по уплате которых зачтена в счет оплаты увеличения капитала
Российское общество привлекло заем от своего косвенного иностранного участника (Кипр).
Впоследствии была проведена реструктуризация группы:
было принято решение об увеличении уставного капитала общества и включении нового участника ― кипрского заимодавца;
спустя месяц задолженность по займу была зачтена в счет оплаты в апреле 2019 года;
спустя еще два месяца сведения об изменении состава участников и об увеличении размера уставного капитала были внесены в ЕГРЮЛ.
По мнению общества, в момент проведения зачета кипрская компания еще не вошла в состав его участников (еще не были внесены изменения в ЕГРЮЛ), но при этом уже не являлась косвенным участником (до этого на зарубежном уровне были проведены сделки, результатом которых стал переход косвенного участия к двум физическим лицам).
В связи с этим, как указало общество, непосредственно в момент проведения зачета задолженность по займу контролируемой не являлась и оснований облагать сверхпредельные проценты налогом у источника не было.
Суды двух инстанций с таким подходом не согласились и приняли решение в пользу инспекции, учитывая следующие обстоятельства:
зачет задолженности по процентам в счет оплаты вклада в уставный капитал приравнивается к выплате процентов;
на самом деле, у общества было еще одно соглашение о зачете, датированное более ранней датой, когда заимодавец еще не перестал быть косвенным участником, однако впоследствии общество попыталось выдать его за «ошибочно составленное»;
общество не смогло пояснить, зачем потребовалось исправлять соглашение о зачете на новое, датированное более поздней датой, при том, что текст соглашений практически идентичен;
в момент подписания первоначального соглашения задолженность признавалась контролируемой, в связи с чем доначисление налога у источника правомерно.
Интересно, что при доначислении налога инспекция воспользовалась положениями СОИДН с Кипром (в редакции, действовавшей в 2019 году) и применила льготную ставку 5%.
Минфин России назвал приоритеты в борьбе с налогоплательщиками-уклонистами
Представитель ведомства назвал пять основных видов уклонистов:
компании-однодневки, которые исчезают через процедуру банкротства вместе с обязательствами по уплате исходящего НДС;
импортеры алкоголя и табака из стран ЕАЭС, которые, продавая товар российским потребителям, уклоняются от уплаты акциза и НДС;
нелегальные продавцы алкоголя, произведенного из неучтенного спирта без акциза;
импортеры, которые завозят товары по заниженной стоимости на территорию ЕАЭС и используют схему «прерванного транзита»;
компании, которые пользуются схемами трансфертного ценообразования и начисления расходов по фиктивным услугам для занижения прибыли и вывода ее за рубеж.
Федеральной налоговой и таможенной службам дали дополнительное задание по увеличению собираемости платежей с таких недобросовестных участников рынка.
Минпромторг России поддержал создание базы недобросовестных поставщиков
В России может появиться база недобросовестных производителей, поставщиков и импортеров промышленной продукции.
В нее планируется включать компании с административными наказаниями и обвинительными приговорами по уголовным делам в сфере нелегального оборота товаров.
В ведомстве пояснили, что попадание в список не несет никаких последствий для поставщиков и производителей, но такой перечень станет «информационным ориентиром для добросовестных участников рынка».
Согласие на обработку персональных данных предлагают отделить от пользовательского соглашения
Сейчас гражданин, посетив сайт, уведомляется его владельцем о том, что он принимает условия пользовательского соглашения, в которое автоматически включено согласие на обработку персональных данных.
По предложению директора Центра правовой помощи гражданам в цифровой среде Людмилы Куровской согласие на обработку персональных данных должно быть оформлено отдельно от условий пользовательского соглашения.
Совет Федерации и Роскомнадзор данные изменения поддерживают, а Коллегия адвокатов Москвы указывает, что «проблема не в объединении пользовательского соглашения и согласия на обработку персональных данных, а в широкой неопределенности того, что должно включаться в персональные данные».